Из книги судеб

Борис Бурда – кулинар

– Бурда – известный кулинар (в широких кругах уже более известен в этом качестве, чем в качестве знатока). А не надоело ли готовить?

– Здесь, в Баку, на чемпионате мира по “ЧГК”, я вижу людей, с которыми встречался еще в 1989-м году на Первом конгрессе МАК в Мариуполе, во время зарождения движения. И никто у них не спрашивает: “Не надоело ли им играть?”. Кулинария – тема не менее интересная. Более того, мне кажется, что кулинария столь же культурологическая тема, как и ЧГК, так же связана со всеми слоями культуры, истории, национального менталитета. Я вообще считаю, что кулинария – это искусство, что Кулина – это муза. Она все-таки дочка Мельпомены, а не Асклепия. И вообще конкурсы поваров должен открывать министр культуры, а не министр торговли.

– Есть ли любимое блюдо на сегодня?

– Есть целый ряд любимых блюд. У всех у них есть нечто общее. Во-первых, это блюдо, которое вкусно для меня, а во вторых, это блюдо, которое можно быстро и с удовольствием приготовить, чтобы угостить друзей. Я очень часто приезжаю в гости. Гостеприимные хозяева так смо-о-трят на меня, а потом все-таки спрашивают: “Боря, а что ты нам сегодня приготовишь?”

– Хотя бы парочку названий из числа приготавливаемых блюд…

– Безусловно, плов. Безусловно, чанахи. Фаршированные черносливом говяжьи и свиные филеечки.

– Уже текут слюнки…

– Ой, что вы. Есть невероятно вкусные и простые вещи. Например, чахохбили. Настоящее чахохбили отличается от столовского варианта, к которому нас приучили, как настоящий осетр от дешевой стерлядки. Вообще не случайно кавказская кухня заняла непропорционально большое место на кулинарной карте мира.

Еще назову джамбалайю – гениальное новоорлеанское изобретение, гибрид плова и паэльи. Я могу перечислять очень долго. Мой сын Гоша редко обедает дома, у него сложная школа. Но когда есть такая возможность, обожает темпура, японское блюдо. Это сырая рыбка, поджаренная за столом в кляре прямо в раскаленном масле. Я даже придумал для темпура соусы, которые как-то заменяют васаби.

А клюквенный морс, настоящий, по архангельскому рецепту – с медом вместо сахара! Перечислять можно долго…

Михаил Дюба – понтифик

– Миша, телезрители “Брейн-ринга” надолго запомнили твой колоритный облик. Ты падал на край стола, как бы в обморок, потом поднимал голову и отвечал, причем отвечал чаще всего правильно. Эти выпадения в раздумья были отдельным аттракционом. А вот теперь падеж прекратился. Что произошло?

– Видимо, лимит обмороков был исчерпан к какому-то времени. И теперь всё – я серый, скучный, неинтересный.

– А не жалко себя – молодого, веселого, падучего?

– Конечно, жалко. Только он остался где-то там, 10 лет назад, вместе с длинным шарфом “Зенит – чемпион”. Этот шарф до сих пор лежит у меня в шкафу. Порой я его достаю, вспоминаю… Но все это в прошлом. Сейчас мне 38 лет, я работаю главным инженером проекта в организации по строительству мостов (т.е. я ГИП по ПОС). Поскольку Интернет у меня – служебный, то даже адрес у меня “pos” – “проект организации строительства”. Друзь, правда, постоянно пытается обозвать этот адрес “poc”, ему, видимо, так понятней, но это – уже совсем другая история...

– То есть, ты до сих пор работаешь по специальности. Редкий случай…

– Не то слово…

– Какие мосты построил за истекший период?

– Самое значительное из того, что я проектировал, – это мост через Неву по новой Кольцевой (он еще строится).

– Есть высокие правительственные награды…

– К 300-летию города за участие в проекте реконструкции Троицкого моста меня наградили памятным знаком Комитета по благоустройству и дорожному хозяйству Администрации Санкт-Петербурга.

– Знак – это как половина медали и четверть ордена?

– Да, примерно так…

– Чем жизнь радует?

– Радует жизнь сама по себе. Это примерно как в “Мгновениях весны”. Когда Штирлиц поинтересовался у Мюллера: “Что ты вы плохо выглядите, Мюллер”. А тот ему ответил: “Скажите спасибо, что вообще живу”.

– Что запомнилось из книг, прочитанных за последний год?

– За последний год список любимых писателей, имеющих на меня большое влияние, пополнился Николаем Гумилевым. Я в какой-то степени заново открыл для себя его творчество.

– Но с возрастом поэтическое настроение обычно уходит, “года к суровой прозе клонят…”

– Да. Но шарф по-прежнему лежит…

– Понятно. Шарф сублимировался в Гумилева. А каков был перечень любимых до Гумилева?

– Алексей Константинович Толстой, Гоголь, Вадим Шефнер, Киплинг.

– А не достают тебя кличкой “Понтифик”, то есть “строитель мостов”?

– Нет, я ею горжусь. Я себя так сам порою называю.

– То есть, Папа Римский и Дюба – это практически близнецы-братья.

– Точно.

– А какое животное ближе всего по духу?

– Как говорит Гребенщиков: “Я змея, я сохраняю покой”. И я это принимаю. Кстати, мы с ним оба змеи – по восточному гороскопу.

Александр Друзь – юбиляр

2 сентября Елена и Александр Друзь отметили серебряную свадьбу.

Журнала “Игра” поздравляет ДРУЗей с 25 летней отметкой!

И желает успешно достичь на жизненном пути аналогичной 50-летней точки.

– Где познакомились Саша Друзь и Лена – тогда еще Лазерсон?

– В 1-м классе 49-й школы Ленинграда.

– Вы учились вместе?

– Да. С 1-го по 2-й класс.

– А потом жестокая судьба вас раскидала…

– А потом Лена переехала в другой район, и мы не общались несколько лет.

– Но потом познакомились уже по настоящему…

– Когда мне исполнилось 16 лет, я решил поздравить с 8-м Марта всех девочек, чьи телефоны находились у меня в записной книжке. Вот так встретились. С тех пор так всё и тянется.

– Вернемся на 25 лет назад. Наверняка бракосочетание не обошлось без приключений…

– Да уж… Вначале с 7 вечера (после закрытия Дворца бракосочетания) и до 9 утра (до его открытия) я стоял в очереди, чтобы записаться на бракосочетание именно на тот день, когда нам хотелось.

– А почему был выбран именно этот день?

– В этот день я должен был вернуться с БАМа.

– Оп-па! Александр Друзь был на БАМе! И что творил там?

– “Я строил БАМ, БАМ строил меня”. Вообще я там был трижды. Работал бетонщиком 3-го разряда, асфальтоукладчиком 3-го разряда. На собственную свадьбу едва успел. Отряд улетал позже, а я улетел раньше, иначе бы не успел точно.

– А откуда прибыла Лена?

– Из Калининграда. Нам было по 23 года, я учился на 4-м курсе Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта им. академика. Она училась на 5-м курсе Первого медицинского, и тогда как раз была на практике в калининградской областной больнице. Это был 1978 год. На свадебной фотографии лицо Лены такое… слегка изменившееся. В провинции кормежка была не ахти. Денег им давали мало. Практически не кормили. Девушка исхудала и только что не падала в обморок. Поэтому в цветах у нее была вата с нашатырем.

– К счастью, всё прошло успешно. Со временем появились на свет две девочки. А не хотелось ли отцу мальчика?

– Инна мне вполне его заменила. Она воспитывалась как мальчик. Я с ней вместе играл в солдатики, в железную дорогу.

– Вы вместе строили БАМ…

– Не БАМ, а айзенбан, поскольку игрушка была немецкая.

– Подводя некоторые итоги, можно ли сказать, что жизнь скорее удалась?

– Да.

– А что в ней самое удачное?

– То, что у меня хорошая жена, хорошие дочки, хорошая семья.

– Какая-то уж очень идеальная получается картинка. Часто мужчины в 40 лет меняют одну 40-летнюю жену на две 20-летних. А вот с тобой это не произошло…

– Я надеюсь в 70 лет поменять на две 35-летних.

– И это при очевидной любви к женщинам…

– Можно, например, любить красивые вещи. Но для того, чтобы быть их ценителем, не обязательно ими владеть.

– Вы стараетесь нигде не расставаться, и даже путешествуете, как правило, все вчетвером. Вы друг другу не надоедаете?

– Мы все друг друга любим. Как же мы можем надоесть?

– Насколько вообще важно наличие крепкого семейного тыла для счастья?

– На мой взгляд, это – основное в жизни.